Стикеры к 9 мая. Опять "девочки-дизайнеры" или глубокая мысль понятная не только лишь всем? Страна производства Россия.

Смотрю, и комок к горлу сам подкатывает.

Может быть, людей "крежит" потому, что, вместо серьёзности восприятия произошедших событий, военную форму превратили в бытовой костюм? Вы забываете, что серьёзность - не мрачность, а праздник - не карнавал.

Очень странно видеть, как школьницы, способные, максимум, на ролики в ТТ, одеваются, как героини войны. Как судьбу Голикова или Заслонова "надели" на трехлетку и начинают его психологически приучать к оружию со стадии игрушек. Кто-то с гордостью несёт портреты своих родственников в Бессмертном Полку, а кто-то косплеит убитых.

Знаете, что это даёт? Ощущение, словно война - это нормально. Снижает градус ужаса произошедшего и преподносит, как что-то обыденное, красивое и интересное.

Скажу про себя. Я в такой день вспоминаю историю, испытываю благодарность, и делаю что-нибудь, что позволит мне прочувствовать трибьют "я - живая!". Будь-то посещение парада, прогулка по парку или звонок родственникам.

Вы скажите, что все это и в обычные будни можно сделать. В чем праздник-то? В самоощущении. В том, что ты, возможно, не делаешь ничего нового, но думаешь об этом иначе.

PS Довольно интересно, сколь у многих людей частное мнение вызвало настоящую истерику и припадки максималистические.

Это когда потомков проигравших и им сочуствующих корежит от нашей Победы. Не их, вот они и бесятся.

То скорбеть предлагают, хотя день скорби у нас есть, и вполне официальный, это 22 июня, его они игнорируют.

Некоторые говорят что сколько лет прошло, пора бы и свернуть уже празднования. Но вот холокост забывать нельзя, а ещё пурим, день взятия бастилии, день независимости США, потому что это другое

Некоторые говорят что у ветеранов недостаточно высокая пенсия, что вранье. У меня дед ветеран в начале нулевых получал 30+ тогда это были ого-го деньги. Машину получил на шару, причём в медиков социальной экспертизе врач посмотрел на деда и выписал бумажку машину выдать, но без права управления. Никому ничего не платили, второму тоже выдали, но с правом управления, он вполне себе да этого водил старый москвич.

Каждый год их корёжит, да и пусть корёжит. А мы будем праздновать, вспоминать своих ветеранов, чтить их подвиг, кто как умеет, пусть и несколько кринжово на чей-то взгляд.

Тогда победили и теперь победим. Наше дело правое, враг будет разбит. Победа будет за нами!

Привет из Благовещенска . В 2023 году, вместе с дочкой Светланой, сделали стену к 9 мая.

И что интересно, награды практически не надевали.

...
Искал документы вчера, откопал в столе старую наклейку «Можем повторить» и залип.
Три года назад это казалось ненужным выпендрежем мимо кассы.
А мы ведь реально повторяем.
...

В истории самоходной артиллерии Красной армии в годы Великой Отечественной войны было два «Зверобоя»: СУ-152 первой снискала славу истребителя немецких бронированных зверей, а самоходки ИСУ-152 — унаследовали и приумножили её.

Эта машина задумывалась конструкторами как «самоходная установка СУ-152 на базе танка ИС», но по итогу отличалась от предшествующей самоходки по ряду деталей и характеристик: толщина лба рубки увеличилась, боевое отделение стало чуть более просторным, угол наклона бортовых листов изменился с 25 до 15 градусов, задние бортовые листы стали более длинными, топливный бак перенесли с правого борта в переднюю левую часть, слева от механика-водителя. Неизменным осталось вооружение — грозная гаубица калибром 152 мм.

Машина была принята на вооружение Красной армией 6 ноября 1943 года, а с весны следующего года началось перевооружение ими тяжёлых самоходно-артиллерийских полков (САП), укомплектованных СУ-152. «Тяжелые САП, приданные танковым или стрелковым частям и соединениям, в первую очередь использовались для поддержки пехоты и танков в наступлении», — отмечает историк М. Б. Барятинский.

Одним из первых обобщений опыта применения ИСУ-152 в бою стали «Указания по боевому использованию танковых полков ИС-122 и самоходных артиллерийских полков ИСУ-152» для командующих соединениями Красной армии. Составителями этого документа стали генерал-лейтенант танковых войск Новиков и генерал-майор танковых войск Петров. «Указания…» были утверждены командующим 1-м Украинским фронтом Маршалом Советского Союза Коневым, к ним позднее апеллировал и Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.

В наступлении ИСУ-152 могли сопровождать танки и мотопехоту. Командир соединения, которому был придан самоходно-артиллерийский полк (САП), определял задачи и порядок их выполнения, место самоходчиков в общем боевом порядке, единую систему ориентирования и порядок связи. Основными задачами экипажей ИСУ-152, согласно «Указанию по боевому использованию…», являлись «уничтожение и подавление противотанковых орудий, уничтожение танков, самоходных установок и отражение контратак противника».

Им предписывалось действовать во втором эшелоне за средними танками и пехотой на удалении в 300–500 метров от них, однако, при прорыве сильной оборонительной полосы, они могли выдвигаться и в первый эшелон для уничтожения ДЗОТов и ДОТов.

Важным фактором, который командованию следовало обязательно учитывать при участии тяжёлых САУ в наступлении, был рельеф местности. Особенно благоприятным условием для наступления представлялась закрытая местность с неровным рельефом, избавлявшим тяжёлые самоходки от угрозы выведения из строя средствами ближнего боя. При этом болота, широкие глубокие ручьи, речки и заливные луга являлись труднопроходимыми для ИСУ-152. Кроме того, неоднократно отмечались инциденты с обрушением мостов тяжёлыми машинами. Например, одна из самоходок 374-го гвардейского тяжёлого САП в марте утонула в реке, разрушив мост своей тяжестью, а другие ИСУ-152 оказались застигнуты немецким наступлением, причём советская пехота отступила, оставив самоходки без прикрытия. В итоге одна из них завязла при попытке отойти, а ещё две были сожжены своими же экипажами при оставлении машин.

Гвардии техник-лейтенант 332-го САП Э. Е. Приклонский так описывал в дневнике злоключения — свои и своих однополчан: «Под вечер наша колонна из трех ИСУ-152 (опять за день «распылился» полк) приостанавливается перед подозрительным, явно топким на вид болотом… Федя мастерски, в обычной своей манере, на первой ускоренной передаче, проскакивает болото и, выведя машину на твёрдое место... Следом пошла наша машина, но дряхлая гать <…> не выдержала и неожиданно расползлась у нас под правой гусеницей. Несмотря на все старания Нила, самоходка безнадежно села с сильным креном вправо, причём корма ее задралась выше лобной части. Главная же беда в том, что все три машины теперь разобщены: ни Федя не может вернуться назад, ни Карапузов перебраться к нему. Словом, батарея застряла в болоте...». По самоходчикам начал пристреливаться противник, затемно к машинам пытались подобраться немецкие разведчики. Машину не удавалось вытянуть из болота, даже разобрав близлежащий сарай-сенник на брёвна для устройства гати — лишь напрочь увязла ещё одна машина. Последнюю едва удалось вызволить из торфяника посредством двух тягачей, «причём у полкового [тягача] после таких натуг пробило прокладку головки блока цилиндров». Другую, постепенно тонувшую ИСУ-152 вытащили на твёрдый грунт только 8 суток спустя! Не случайно Маршал Советского Союза Г. К. Жуков позднее подчёркивал, что ИСУ-152 — это лучшее средство для борьбы с бронетехникой противника, но там и тогда, где и когда «их используют умело и бережно».

В первые дни после начала Белорусской стратегической наступательной операции «Багратион» на витебском направлении одним из опорных пунктов противника являлся посёлок Богушевск. В свою очередь на пути к нему находилась деревня Лучеса на одноименной реке, которую советским войскам необходимо было пересечь — благо, близ деревни имелся мост, достаточно прочный для бронетехники. В числе наступавших сил Красной армии были и два десятка ИСУ-152 395-го тяжелого самоходно-артиллерийского полка: их экипажи в течение примерно получаса разгромили немецкие самоходки без потерь со своей стороны. На подступах к Богушевску противником было устроено несколько засад — обычно из одного или пары противотанковых пушек вместе с истребителями танков StuG IV в каждой. И здесь тяжёлые ИСУ-152 вновь выручили танкистов: так, у деревни Лукты в результате успешной разведки самоходчикам удалось раскрыть расположение одного из «Штугов», и сжечь его одним выстрелом. Остальные (уцелевшие) немцы сочли за благо отступить оттуда. У деревни Ског возле Богушевска «Зверобои» и «Штуги» сошлись в перестрелке. Сперва четыре, а затем ещё восемь ИСУ-152 развернулись к противнику, и исход боя у Лукт повторился. В конечном счёте, штурм Богушевска продлился два часа; ИСУ-152, поддерживавшие танки в атаке, ворвались в посёлок с юго-востока. В числе прочих трофеев советским войскам достались несколько «Штугов».

В обороне ИСУ-152 могли применяться и как мощное средство противотанковой обороны, и как подвижный противотанковый резерв. Батареи этих САУ указывалось располагать на предполагаемых направлениях атак танков противника «в шахматном порядке по фронту до 2,5 км и в глубину до 2 км. При обороне выгодна открытая местность перед стволами орудий и возможность вести огонь из-за укрытий». При этом в первой линии находились пехота, артиллерия и средние танки, в 500–600 метрах позади них — уже ИСУ-152, и ещё через 800 или 1000 метров за ними — остальные танки в качестве подвижного резерва. Экипажам надлежало подготовить несколько огневых позиций, одна из которых являлась бы основной, наметив скрытые пути подхода к ней: конечно, все позиции полагалось тщательно замаскировать.

В конце марта 1945 года, после окружения Кюстрина, немцы ожесточённо атаковали советские силы, стремясь прорваться к городу. 396-й гвардейский тяжёлый самоходно-артиллерийский полк, поддерживавший части 295-й стрелковой дивизии в обороне, в течение 27 марта был атакован до полутора десятков раз. Экипажи ИСУ-152 в засадах позволяли противнику приблизиться на дистанцию эффективного выстрела и подбивали вражеские машины: итого, согласно отчётам самоходчиков, дюжина выведенных из строя немецких танков, более половины из них сожжены. Потери советской стороны составили две САУ, обе вследствие взрыва из-за детонации боеприпасов по причине попадания вражеских снарядов; один из «Зверобоев» был уничтожен «Тигром» практически в упор.

На следующий день позиции 295-й дивизии восемь раз оказывались под атакой — силы противника доходили до 70 танков; ИСУ-152 в полку осталось только восемь, они продолжали действовать из засад. В какой-то момент стрелковые части не выдержали бешеного натиска немцев и отошли, вся сила вражеского удара пришлась на 2-ю батарею 396-го полка тяжелого САП. «Экипажи ИСУ-152 огнём орудий, пулемётов ДШК, ручным оружием и гранатами отбивали яростные атаки… и в итоге удержали занимаемый рубеж, – отмечает исследователь Д. Лиходед. – По данным полка, с 27 по 29 марта, экипажи ИСУ-152 подбили 15 и сожгли 14 вражеских танков».

В ходе боев на Земландском полуострове в апреле 1945 года машины 378-го гвардейского тяжёлого самоходно-артиллерийского полка были выстроены веером, что позволяло довести угол обстрела до 180 градусов. 7 апреля 1945 года всего одна батарея, используя такое построение,  отразила контратаку трёх десятков немецких танков, выведя из строя шесть вражеских машин без потерь со своей стороны.

Подчас эти самоходки использовались и для артиллерийской подготовки — и прямой наводкой, и с закрытых позиций. Так, 12 января 1945 года 368-й гвардейский тяжелый САП в течение 107 минут обрушивал огневой молот на опорный пункт и четыре артиллерийских и минометных позиции противника. В результате было уничтожено восемь орудий и до батальона военнослужащих рядового и офицерского состава. Интересно, что для экипажей САУ на позициях подготавливались дополнительные боеприпасы, однако сначала те расходовали имеющийся на борту боекомплект, чтобы не прерывать стрельбу и не снижать интенсивность артподготовки.

Важную боевую работу экипажи ИСУ-152 выполняли на завершающем этапе Великой Отечественной войны, в ходе тяжёлой для Красной армии борьбы в населённых пунктах в условиях плотной застройки, в боях за каждую улицу или дом. «Уничтожить тяжёлый танк, простреливающий перекрёсток, превратить в груду мусора здание, где засели немцы — в Берлине такая работа для экипажей ИСУ-152 была рутиной», — подчеркивает исследователь Ю. И. Пашолок. Самоходки придавались стрелковым и танковым частям и включались в состав штурмовых подразделений, сопровождая их продвижение. Причём опыт боевого применения «Зверобоев» продолжал фиксироваться и осмысляться в том числе и после Победы — например, отчёт 349-го танкового батальона, которому были приданы тяжёлые самоходки, датирован 28 июня 1945 года. При борьбе с одиночными танками, отмечалось в нём, одна ИСУ-152, отвлекая противника, ведёт огонь с коротких остановок с последующим уходом в укрытие задним ходом. Другая самоходка, тем временем, с наиболее удобной фланговой позиции и наименьшей дистанции ведёт огонь по танку. Гвардии старший лейтенант Мерзликин добавлял там же: «Во время прорыва обороны противника при действии с танками наиболее выгодный боевой порядок – “шахматный”, когда ИСУ-152 идут 150–200 м позади танков в промежутках между ними». В уличных боях эти тяжёлые самоходки действовали попарно, или же поодиночке, если САУ при этом прикрывали танк или полевое орудие. Сперва один выстрел производился по верхним этажам зданий с целью ослепления противника, а затем вёлся огонь по земле с дистанции 200–300 метров. При этом прорыв обороны противника с десантами на броне именно в городе, по мнению составителя отчёта, не оправдал себя, как тактический приём.

Конечно, ИСУ-152 не являлась единственной тяжёлой САУ ни в ходе битвы за Берлин в 1945 году, ни в рядах Красной армии в целом. Однако эта машина стала наиболее массовой тяжёлой самоходкой в истории бронетанковой техники: с 1943 по 1947 годы было произведено 2 815 экземпляров «Зверобоя». И, выйдя на поля сражений Великой Отечественной более двух месяцев спустя после окончания Курской битвы, она безусловно сыграла значимую роль в её истории. Как гласит запись в дневнике самоходчика Приклонского от конца января 1945 года: «С рассветом — вперед!.. По шоссе неудержимо катятся, заставляя дрожать чужую землю, грозные ИСы, страшные любому фашистскому бронезверю ИСУ-152, быстрые и вёрткие Т-34». ИСУ-152 сполна заслужили место в символическом пантеоне советских машин Победы.

Boлгoгpaд. Maмaeв кypгaн. Moнyмeнт Cкopбящeй мaтepи o cвoём cынe, пoгибшeм нa вoйнe, oтдaвшим cвoю жизнь зa cвoбoдy cвoeй Poдины и вceгo миpa oт нaцизмa! Иcкyccтвeннo coздaннoe oзepo oлицeтвopяeт мaтepинcкиe cлёзы.